Открытое письмо кард. Уэлле о недавних обвинениях в адрес Святейшего Престола
Дорогой собрат Карло Мария Вигано,
В твоем последнем послании для СМИ, в котором ты обличаешь Папу Франциска и Римскую Курию, ты увещаешь меня сказать правду о фактах, истолкованных тобой как эндемическая коррупция, охватившая иерархию Церкви вплоть до самого высокого ее уровня. С надлежащим разрешением от Папы, как префект Конгрегации епископов, я предлагаю свое личное свидетельство о событиях, касающихся архиепископа Вашингтонского на покое Теодора МакКаррика и о его предполагаемых связях с Папой Франциском, - которые составляют предмет твоего сенсационного публичного заявления, - на основании моих личных контактов и документов из архивов вышеназванной Конгрегации, которые в настоящий момент изучаются для прояснения этого печального дела.
Позволь мне прежде всего сказать с полной откровенностью, в силу добрых отношений сотрудничества, существовавших между нами, когда ты был нунцием в Вашингтоне, что твоя нынешняя позиция кажется мне непонятной и крайне предосудительной: не только из-за путаницы, посеянной в народе Божьем, но и потому, что твои публичные обвинения наносят серьезный ущерб репутации Преемников апостолов. Я помню, как когда-то пользовался твоим уважением и доверием, но констатирую, что потерял бы в твоих глазах признанное тобой достоинство из-за одного лишь факта, что я остался верен указаниям Святейшего Отца в служении, вверенном мне в Церкви. Разве общение с Преемником Петра не является выражением нашего послушания Христу, Который его избрал и поддерживает Своей благодатью? Моя интерпретация «Amoris Laetitia», на которую ты сетуешь, вписывается в эту верность живой традиции, пример которой Франциск нам подал недавним изменением Катехизиса Католической Церкви в отношении смертной казни.
Перейдем к фактам. Ты говоришь, что проинформировал Папу Франциска 23 июня 2013 года о деле МакКаррика на аудиенции, которую он дал тебе, как и многим другим Папским представителям, с которыми он в тот день встречался впервые. Представляю себе огромное количество устной и письменной информации, которые он должен был получить тогда о многих людях и ситуациях. Я очень сомневаюсь, что МакКаррик заинтересовал его так, как ты хотел бы это представить, к тому же это был 82-летний архиепископ на покое, уже семь лет вне должности. Кроме того, письменные инструкции, подготовленные для тебя Конгрегацией епископов в начале твоего служения в 2011 году, не включали ни слова о МакКаррике, если не считать моего устного сообщения о его ситуации как епископа на покое, который должен был подчиняться некоторым обстоятельствам и ограничениям по причине определенных слухов вокруг его поведения в прошлом.
Начиная с 30 июня 2010 года, с того момента как я являюсь префектом этой Конгрегации, я ни разу не предъявлял на аудиенции у Папы Бенедикта XVI или Папы Франциска дело МакКаррика, за исключением этих последних дней, после его выхода из Коллегии кардиналов. Бывший кардинал, вышедший на пенсию в мае 2006 года, получил настоятельное увещание не предпринимать поездок и не появляться на публике, чтобы не провоцировать дальнейших слухов о его персоне. Называть предпринятые в его отношении меры «санкциями», наложенными Папой Бенедиктом XVI и аннулированными Папой Франциском, - это фальсификация. После повторного анализа архивов я свидетельствую, что на эту тему не существует ни документов, подписанных одним или другим Папой, ни записи об аудиенции моего предшественника кардинала Джованни-Баттисты Ре, передавшему архиепископу на покое МакКаррику мандат, обязующий соблюдать молчание и уединение с неукоснительностью канонических прещений. Причина в том, что тогда, в отличие от сегодняшнего дня, не было достаточных доказательств его предполагаемой виновности. Этим объясняется позиция Конгрегации, продиктованная осмотрительностью, и письма моего предшественника, а также мои письма, которые, через апостольского нунция Пьетро Самби и потом через тебя, вновь увещали его к уединенной жизни в молитве и покаянии ради его блага и ради блага Церкви. Его дело привело бы к новым дисциплинарным мерам, если бы нунциатура в Вашингтоне или какой-либо другой источник представили нам новую и решающую информацию о его поведении. Я, как и многие, надеюсь, что из уважения к жертвам и в силу требований правосудия расследование, проходящее в США и в Римской Курии, наконец предъявит нам полный критический взгляд на процедуры и обстоятельства этого болезненного дела, чтобы подобные факты не повторялись в будущем.
Как могло произойти, что этого человека Церкви, о непоследовательности которого сегодня известно, постоянно повышали в должности, вплоть до самых высоких постов архиепископа Вашингтонского и кардинала? Я сам очень и очень удивлен и признаю дефекты в процессе отбора, который был проведен в его случае. Но не входя в подробности, необходимо понять, что принятые Римским Папой решения основываются на сведениях, которыми он располагает в тот самый момент и которые являются предметом осмотрительного, но не безошибочного суждения. Мне кажется несправедливым делать заключение, будто люди, на которых возложена задача предварительного распознавания, коррумпированы, хотя в этом конкретном случае некоторые основания для подозрений, предоставленные в свидетельствах, должны были быть проанализированы дополнительно. Прелат, о котором идет речь, сумел крайне искусно защититься от сомнений в отношении его персоны. С другой стороны, тот факт, что в Ватикане могут быть люди, которые практикуют и поддерживают то, что противоречит ценностям Евангелия в сексуальной сфере, не наделяет нас полномочиями делать обобщения и называть недостойным или сообщником того или иного из них, вплоть до Святейшего Отца. Не следовало бы служителям истины прежде всего остерегаться клеветы и диффамации?
Дорогой Папский представитель на покое, я откровенно говорю тебе, что обвинять Папу Франциска в том, что он с полной осведомленностью о деле покрывал этого предполагаемого сексуального хищника, став таким образом сообщником коррупции, охватившей Церковь, до такой степени, что ты считаешь его недостойным продолжать реформу как первоиерарху Церкви, - это мне кажется невероятным и неправдоподобным со всех точек зрения. Я не могу понять, как ты смог поддаться идее этого чудовищного и необоснованного обвинения. Франциск не имел никакого отношения к продвижению МакКаррика в Нью-Йорке, Метачене, Ньюарке и Вашингтоне. Он лишил его кардинальского достоинства, когда стало неопровержимым достоверное обвинение в злоупотреблении по отношению к несовершеннолетним. Я никогда не слышал, чтобы Папа Франциск упоминал об этом самопровозглашенном советнике его понтификата по назначениям в Америке, хотя он не скрывает доверия, с каким относится к некоторым прелатам. Догадываюсь, что они не находятся в списке твоих предпочтений или друзей, поддерживающих твою интерпретацию фактов. Тем не менее считаю анормальным то, что ты воспользовался громким скандалом сексуальным злоупотреблений в США для того, чтобы нанести нравственному авторитету твоего предстоятеля, Римского Папы, неслыханный и незаслуженный удар.
Мне посчастливилось в течение долгого времени встречаться с Папой Франциском каждую неделю для обсуждения назначений епископов и проблем, с которыми они сталкиваются в своем правлении. Я очень хорошо знаю, как он относится к людям и к проблемам: с большой любовью, милосердием, вниманием и серьезностью, как ты сам испытал это на себе. То, как ты завершаешь свое последнее послание, на первый взгляд очень духовное, - насмехаясь над его верой и подвергая ее сомнению, - мне кажется чрезмерным сарказмом и даже богохульством. Это не может исходить от Духа Божьего.
Дорогой собрат, я по-настоящему хотел бы помочь тебе вновь обрести общение с тем, кто является видимым гарантом общения Католической Церкви; понимаю, что горечь и разочарования отметили твой путь служения Святейшему Престолу, - но ты не можешь так завершать свою священническую жизнь, открытым и скандальным протестом, наносящим столь болезненную рану Невесте Христовой, которой ты думаешь лучше послужить, усугубляя разделения и замешательство народа Божия! Мне нечего ответить тебе на твой вопрос, если не словами: выйди из подполья, раскайся в своем мятеже и вернись к лучшим чувствам по отношению к Святейшему Отцу, вместо того чтобы обострять неприязнь к нему. Как ты можешь совершать Святую Евхаристию и произносить его имя в каноне Мессы? Как можешь молиться Святым Розарием, молиться Святому Архангелу Михаилу и Божьей Матери, осуждая того, кого она защищает и сопровождает во все дни его тяжелого и мужественного служения?
Если бы Папа не был человеком молитвы, если бы был привязан к деньгам, если бы поощрял богатых в ущерб бедным, если бы не проявлял неустанную энергию, собирая всех нищих и предлагая им щедрое утешение своего слова и своих жестов, если бы не умножал все возможные средства для возвещения и передачи радости Евангелия всем людям в Церкви и за пределами ее видимых границ, если бы не протягивал руку семьям, одиноким старикам, больным телом душой и прежде всего молодежи в поисках счастья, - ему, как ты говоришь, можно было бы, наверное, предпочесть кого-то другого, с иными дипломатическими и политическими жестами. Но у меня была возможность хорошо его узнать, и я не могу подвергать сомнению его личную порядочность, его самоотдачу миссии и в первую очередь харизму и покой, присущие ему по Божьей благодати и силой Воскресшего.
В ответ на твое несправедливое и не оправданное фактами нападение, дорогой Вигано, я заканчиваю тем, что это обвинение – политическая подтасовка, лишенная реального основания для инкриминации Папы, и еще раз повторяю, что оно глубоко ранит общение в Церкви. Да соблаговолит Бог, чтобы эта несправедливость была быстро исправлена и Папа Франциск снова был признан тем, кем он является: выдающимся пастырем, сострадательным и твердым отцом, пророческим даром для Церкви и для мира. Да продолжит он с радостью и всецелым доверием свою миссионерскую реформу, подкрепляемый молитвой народа Божия и обновленной солидарностью всей Церкви вместе с Марией, Царицей Святого Розария.
