Нунций на Украине: молитва может всё изменить
Светлана Духович – Град Ватикан
Ваше Преосвященство, мы говорили с Вами три недели назад. Что изменилось с тех пор, какова нынешняя ситуация на Украине?
Конечно, ситуация была напряжённой уже три недели назад, но теперь она ещё более усугубилась. Люди обеспокоены, даже подвержены страху, но следует подчеркнуть, что в целом украинцы демонстрируют большую стойкость. Этому также служит определённая человеческая способность давать ответ на чрезвычайную ситуацию, ведь конфликт на восточных территориях длится уже почти 8 лет. Страх есть, напряжённость велика, тем не менее люди держатся довольно твёрдо.
Западные медиа говорят о крайней напряжённости на Украине. По Вашему мнению, действительно ли это описание из западных СМИ отражает атмосферу, в которой живут люди?
Можно сказать, что напряжение велико, потому что здесь словно пахнет войной, которая беспокоит всех: тех, у кого есть дети, кто живёт со стариками, беременных женщин, и власти пытаются успокоить жителей. Полагаю, что это также относится к миссии Католической Церкви, всех Церквей и религиозных общин: в чрезвычайных ситуациях, подобных этой, вселять хотя бы относительное спокойствие.
Каким образом Католическая Церковь на Украине трактует эту ситуацию?
Мне было отрадно услышать много проповедей или отрывков из ободряющих наставлений. Следует отметить, что молитва о мире в эти дни была очень ревностной. Мы слышим беспокойство верующих, приходящих в церковь, но также и пламенную молитву: молитва обладает величайшей силой, способной изменить сердца и сам ход истории.
Создается впечатление, что диалог в настоящее время остановился и стороны перестали слушать друг друга. Как Вы считаете, ещё осталось пространство для диалога?
На пути политического диалога возникло множество преград. Здесь следует отметить прежде всего два аспекта. Во-первых, как это бывает в семьях, конфликт не возникает сиюминутно, но существуют причины, которые приводят к недоразумениям. <…> Ответственность за то, что диалог остановился, на мой взгляд, лежит на многих, а не только на некоторых непосредственно вовлечённых. Второй аспект – позитивный: именно в таких ситуациях Церковь вновь открывает красоту собственного призвания. В политическом диалоге избрание пути мира часто означает большую смелость; поэтому, когда мы молимся о мире, мы также молимся о мужестве политиков. <…>
Миссия Церкви состоит в том, чтобы видеть во всех людях братьев, и в этом – радость Церкви и её открытость. Говоря о диалоге и молясь о нём, мы, как Церковь, помним о своей миссии продвижения диалога, добавляя упомянутый элемент духовной заботы о другом человеке, и даже больше – нужно стараться спасти своего брата или сестры, а не нападать на них. Тогда изменится и сам политический диалог. Молясь о мире, я прекрасно знаю, что в любой момент наш Господь Иисус способен просветить того или иного политика, того или иного военного и диаметрально изменить его решение. Для этого нужно очень мало, достаточно сменить частичное видение на открытость к другому, к брату или сестре, и тогда решения изменяются коренным образом. Поэтому, даже когда ситуация напряжённа и по-человечески сложна, для Церкви это способ открыть заново красоту присущей ей миссии. Как Церковь и община верующих, мы призваны вносить собственный вклад в развитие общества, народов и стран. Но это развитие никогда не означает выступления против кого-либо. <…>
Существует один очень важный аспект: требуется ещё больше стремиться к единству намерений между Церквами, между христианами. Укрепляя единство, мы становимся сильнее изнутри и более способными передавать евангельское свидетельство людям.
