Библейские рассказы. Амос, певец социальной справедливости
Времена наивысшего великолепия царей Давида и Соломона остались в прошлом: царство Израиля разделилось. Тем не менее в Северном царстве (называемом «Израиль» в отличие от «Иуды», Южного царства) всё хорошо: Израиль пользуется слабостью своих соседей, чтобы завоевать Трансиорданию. В экономическом отношении северные земли более плодородны, чем южные. Более того, развитие торговых отношений с финикийскими городами позволяет появиться процветающему среднему классу. Самария, столица, превратилась в богатый и красивый город.
На религиозном уровне древнее святилище Вефиль было возрождено за счёт Иерусалима. Оно стало важным центром паломничества. Был восстановлен культ золотого тельца (3 Царств 12,25-33), хотя позже был введён и культ Ваала. Всё было благополучно за исключением социальной ситуации, которая порождала множество бедных и отверженных людей. Продавали праведника за серебро и бедного – за пару сандалий (Ам 2, 6).
Шёл приблизительно 760 год до нашей эры. Иеровоам II расширял свои границы до Самарии (4 Царств 14,23-29). Обширный контроль над торговыми путями приводил к экономическому развитию. Тем временем аристократия, воспользовавшаяся этой ситуацией, заботилась только о том, чтобы жить в роскоши. Те, кто не разбогател, становились бедными. По всей стране росли рука об руку идолопоклонство, моральный упадок и несправедливость, и всячески нарушался закон.
Вефиль был царским святилищем раскольнического культа, представлявшего политику Иеровоама II. Амасия, официальный священник, не испытывал недостатка в субсидиях. Амос, в свою очередь, пришёл туда по настоятельному призыву Бога. Он не мог противиться этому зову, хотя и не был священником или «профессиональным» пророком (7,14): он был простым пастухом и земледельцем, но вовсе не невеждой, потому что хорошо знал историю соседних стран.
Амос был уроженцем Текоа, селения к югу от Иерусалима, из Иудейского царства. Он, деревенский житель, не любил города и с недоверием относился к горожанам. Несправедливость – это не только факт, который может быть определён законом: она также свидетельствует о бессилии закона, любого закона. Вот почему между действующим законом и актом несправедливости всегда должен находиться пророк.
Амос описывает социальные и религиозные условия жизни Народа Божьего: угнетение, насилие и грабежи – это последствия деградации общества, в котором нет справедливости, где исповедуется ложная религия, не имеющая ничего общего с Богом. За всё это народ ожидает суд, враг нападёт на страну и уведёт связанных пленников, держа их за крюки, продетые через губы.
Пророку были даны три видения о разрушении, наполненные символами деревенской жизни (гл. 7). В первом изображены саранча и кузнечики, пожирающие растения, а во втором – пожар, полыхающий в сельской местности. Пророк должен стать посредником. Поэтому он ходатайствует, и Божий суд приостанавливается.
В следующем видении пророк замечает свинцовый отвес. Израиль подобен наклонной стене, которая вот-вот рухнет. Дважды Бог слышит молитву Амоса и проявляет милосердие, но из-за отсутствия покаяния народа Бог вынужден вершить Свое правосудие. Эти угрозы не радуют священника, отвечающего за святыню. Он обвиняет пророка в заговоре против царства. Амасия высокомерным тоном приказывает ему вернуться в свой город и там зарабатывать на жизнь. Но мужество пророка берёт верх над обвинениями. В своём ответе Амос заявляет, что он не пророк, которому платят за пророчество: «Я не пророк и не сын пророка». Амасии он предвещает, что его жена будет обесчещена в городе, а сыновья падут от меча. Отношения между священником и пророком накаляются до предела.
И снова пророк призывает народ к обращению (гл. 8): он видит корзину со спелыми плодами, и Господь объясняет ему, что это символ того, что «приспел конец народу Моему, Израилю: не буду более прощать ему». Страна несётся к погибели из-за своей жадности, нечестной торговли и жестокости по отношению к бедным.
Последнее видение – это жертвенник, который необходимо снести. Это говорит о том, что время суда неизбежно приближается (глава 9). За этим следует знак будущего восстановления. Последние слова пророка возвещают о восстановлении Израиля, о возвращении народа после изгнания.
Послание Амоса ясно: Бог – это учитель мира. Преступления и нечестие, где бы они ни происходили, ненавистны Ему и подлежат Его суду (1,3-2,3).
Принадлежность к Народу Божьему – это привилегия, но она не исключает справедливости (Ам 3,2). Завет, который Бог заключил со Своим народом, имеет вертикальное и горизонтальное измерение. Любить Бога – значит уважать бедных. Декалог должен направлять законодательный дискурс. Несправедливость – это отрицание права.
Быть пророком – значит истолковывать настоящее во времени и вне времени в свете завета; помогать людям осознать, что они принадлежат к народу завета. Священник Амасия – всего лишь служитель культа в царском святилище. Он думает только о себе, а не о пастве. В этом контексте возникает осознание пророческого служения как обязанности возвещать слово, о котором нельзя молчать: «Господь Бог сказал, – кто не будет пророчествовать?» (Ам 3,8). Пророк Амос выступает против несправедливости, которая доминирует в человеческих отношениях как внутри Израиля, так и в отношениях с соседними государствами. Жизнь в беззаконии обесценивает религиозные богослужения, которые становятся не встречей с Богом, а проявлением эгоизма (Ам 2,8). Чтобы искоренить ложную уверенность Израиля, Амос бросает вызов искажённым толкованиям избранности: будто она является гарантией верности и праведности.
Бог призывает Амоса, когда тот ходил за скотом, и делает его пастырем Израиля, как это было с Моисеем и Давидом. Амос становится инструментом откровения в руках Бога. Пастухи, ухаживающие за стадом, в основном и составляют историю Израиля, начиная с Авеля.
Святой Василий Кесарийский, основатель социального христианства и Василиады, богадельни для бедных, престарелых и сирот в Каппадокии, является истинным учеником Амоса. Он подчёркивал, что блага земли исходят от Бога, являются Его собственностью, а люди – лишь «управляющие» ими, а не собственники, которые могут делать с ними все, что захотят (Василий, Hom. VI de avarizia, 2). Он понимал важность первой Заповеди блаженства Иисуса, защитника малых сих: «Блаженны нищие, ибо они взойдут на лествицу Иакова».
О. Фредерик Маннс OFM
(доцент экзегетики Нового Завета на Францисканском библейском факультете в Иерусалиме)
