«Папа говорит о мире, но…»
«Папа высказывается против новых вооружений, но… Папа является Папой, однако… Папа не может сказать более того, что он говорит, однако…». Всегда находится какое-то «но», которое во многих комментариях недоуменно сопутствует недвусмысленному «нет» войне, произнесенному Франциском, помещая его в определенный контекст и преуменьшая его силу. И если нельзя истолковать слова Епископа Рима в желательном смысле, если никак не получается «склонить» их к поддержке новой гонки вооружений, ускорившейся вследствие агрессии, развернутой Владимиром Путиным против Украины, тогда от них элегантно дистанцируются и говорят: да, Папа не может сказать больше того, что он говорит, и все равно решать политике. Политика же западных правительств принимает решение увеличить уже многомиллиардные ресурсы для новых и все более изощренных видов оружия. Этих миллиардов не нашлось ни для семей, ни для здравоохранения, ни для труда, ни для гостеприимства, ни для борьбы с бедностью и голодом.
Война – это авантюра без возврата, повторяет Франциск по следам своих непосредственных предшественников, в особенности святого Иоанна Павла II. Также слова Папы Войтылы по случаю двух войн в Ираке и войны на Балканах «рассматривались в контексте» и были «перекатегоризированы», в том числе и внутри Церкви. Папа, который в начале понтификата просил «не бояться» и «распахнуть двери Христу», в 2003 году тщетно умолял западных правителей, намеренных свергнуть режим Саддама Хуссейна, прося их остановиться. Почти двадцать лет спустя можно ли отрицать, что вопль Папы против войны был не просто пророческим, но и пропитанным глубоким политическим реализмом? Достаточно взглянуть на руины истерзанного Ирака, надолго превращенного в клоаку всякого рода терроризма, чтобы понять, насколько дальновидным был взгляд святого польского Папы.
Сегодня происходит то же самое. Нынешний Папа не уступает неизбежности войны, туннеля без выхода, представленного насилием, извращенной логикой нового вооружения, теорией сдерживания, наполнившей мир таким количеством ядерного оружия, что им можно несколько раз уничтожить все человечество. «Мне было стыдно, - сказал Папа несколько дней назад, - когда я прочитал, что группа государств обязалась потратить, кажется, два процента или две десятых процента ВВП на приобретение оружия, в ответ на то, что сейчас происходит. Какое безумие! Настоящий ответ, как я уже сказал, - это не очередное оружие, не новые санкции, не очередные военно-политические альянсы, но другой подход, иной способ управления миром – теперь уже глобализованным, - и иные установки в международных отношениях, - а не ʺпоказывание зубовʺ, как это происходит сейчас, - иная модель. Модель заботы, слава Богу, уже запущена, но, увы, она все еще подчиняется военно-экономической и технократической модели».
Нет войне, высказанное Франциском, радикальное и убежденное «нет», ничего общего не имеет с так называемым нейтралитетом, равно как и не может быть представлено как принятие позиции определенной стороны или же как продиктованное политико-дипломатическим расчетом. В этой войне есть агрессоры и есть жертвы агрессии. Есть те, кто напал и вторгся, убивая беззащитных мирных жителей, лицемерно маскируя конфликт под макияжем «специальной военной операции»; есть и те, кто храбро защищается, сражаясь за собственную землю. Преемник Петра говорил об этом не один раз, совершенно точными словами безоговорочно осудив вторжение, и о мученичестве Украины, продолжающемся больше месяца. Однако это не означает «благословения» ускоренной гонки вооружений, которая, кстати, началась уже давно, ведь европейские страны увеличили военные расходы на 24,5 процента начиная с 2016 года. Папа не является «капелланом Запада», и он повторяет, что сегодня принятие правильной позиции в истории означает быть против войны и искать мира, не оставляя неиспользованной ни единой возможности. Разумеется, Катехизис Католической Церкви предусматривает право на самооборону. Однако он ставит условия, уточняя, что использование оружия не должно привести к еще большему злу и беспорядкам, чем то зло, которое необходимо истребить, и напоминая, что при оценке этих условий огромный вес имеет «мощь современных разрушительных средств». Можно ли отрицать, что человечество находится сегодня на краю пропасти именно из-за эскалации конфликта и мощи «современных разрушительных средств»?
«Война, - сказал вчера на «Ангелусе» Папа Франциск, - не может быть чем-то неизбежным: к ней нельзя привыкать. Напротив, мы должны превратить сегодняшнее возмущение в старание о завтрашнем дне. Ибо если мы выйдем из этой ситуации такими же, как прежде, то вина каким-то образом ляжет на каждого. Перед лицом опасности самоуничтожения человечество обязано понять, что пришёл момент упразднить войну, стереть её из истории человечества, пока она не стёрла человека из истории».
Итак, нужно серьезно отнестись к этому возгласу, к этому воззванию, которое вновь произнес Папа: речь идет о приглашении, обращенном именно к политикам, задуматься и взять на себя соответствующие обязательства. Чтобы добиться мира, чтобы не оставить неиспользованной ни одну попытку, чтобы остановить этот извращенный вихрь, всего за несколько недель угасивший надежду на экологическое преобразование, придавший новый импульс большому бизнесу торговли оружием, также и незаконной, необходима сильная политика и креативная дипломатия. Ветер войны переводит стрелки исторических часов, повергая нас в эпоху, которая, как мы думали после падения Берлинской стены, осталась далеко в прошлом.
Андреа Торниелли
